Совершенно другим стоял вопрос

Необходимо ли повторяться нота в ноту или шагать вперед, чтобы получить столь же искренний и интересный диск, в современной музыке относящийся к ретро формату даже в музыкальных формулировках. С учетом музыкального прошлого участников, худшим был бы вариант возрождения горемычных стенаний Sentenced или чего подобного. Слава Союзу, они продолжили линию прошлого диска, не впадая в горячность славолюбивых хитмейкеров создав очередной, еще более медленный и тягучий doom которому бы немного добавить модерна и sludge был бы неминуем все еще впереди?.

Тяжелые, низкие мрачные гитарные риффы с одной, гудящей как все четыре одновременно, струной баса в разведении со столь же низкой опущенной по нотному стану электроакустикой бряцающей урезанными аккордами с вялыми, безысходными переборами мелодий. Немного фоновых клавиш, практически никаких чистых гитар, а тем более соло, и почти нет разгонов, даже по сравнению с "Черно".

Как они начинают тонуть в зыбучих песках послевоенной советской стройки с полубредовой "После" – овеянной каннибализмом осажденного Петербурга с означенным на полях переходом в достоевщину, так и тянут этот черный котовий хвост до конца, отрывая его на заключительном инструментале. Самое весомое отличие альбомов лежит в восприятии, основанном на текстовой основе. Теперь это не просто крик памяти советских времен, социалистической страны от черного до героического (белое сокрыто), для меня "Ниже" оказался криком диссидента, морально и физически разлагающегося под гнетом ненавистной системы, а духовно уже умершего на чужбине с щемяще-блюющей тоской по Родине. Очень показательна стылая и медленно топчущая все мелодические попытки хриплого голоса запеть "Чужой" – она совсем не лучшая, но оставшаяся именно эталонной в текущей атмосфере, и если бы не акустическая вставка в середине, бывшая бы и вовсе нудноватой к итоговым девяти минутам. Самое интересное, что время, в котором находятся герои песен, разнится от конца монархизма, до послевоенной депрессии, но это никак не отворачивает таким диссонансом от прослушивания. Ода Екатерине II остается единственной лишней в череде личностного грехопадения, продолженной пугающей композицией "Разрыв", накрывающей вокальной линией в припеве, выделяющей все интонации на передовую музыкальной мысли.